ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Многообразие форм бытия права предполагает многогран­ность реализации факторного подхода в теории права, который неизбежно затрагивает как процессы правообразования, так и процессы правореализации. В свою очередь первые следует рассматривать в широком и узком смысле. В широком смысле речь должна идти о формировании права как особого социаль­ного регулятора, что требует оценки причин его возникновения и развития, а также выявления присущих ему закономерностей. В узком смысле правообразование представляет собой процесс создания нормы права, нормотворчество, которое подчиняется своим законам. В идеале эти процессы должны быть взаимос­вязаны и взаимообусловлены. Однако действующее законода­тельство иногда свидетельствует об обратном, что позволяет го­ворить о пороках правообразования, вызванных несовпадением объективных потребностей правового регулирования и средств их достижения, что само по себе требует оценки с позиций факторного подхода. Не менее важным представляется и выяв­ление обстоятельств, влияющих на процессы реализации права, учитывая, что они, в свою очередь, становятся движущей силой правообразования, выявляя проблемы в правовом регулирова­нии и указывая направления его развития.

Следует отметить, что причины возникновения и развития права вполне объяснимо оцениваются философами с точки зре­ния восприятия ими всех социальных процессов. В силу этого наиболее ранние представления о праве и законе формиро­вались на основе мифологического и религиозного восприя­тия мира, которое нередко переплеталось с представлениями об общечеловеческих ценностях, что не мешало философам рассматривать закон как искусное человеческое изобретение, свидетельствующее о его возвышении над остальной природой. При этом Платон видел в законе средство внедрения начал раз­ума в жизнь и отношения людей.

Фома Аквинский, рассматривая право как действие спра­ведливости (iustitia) в божественном порядке человеческого общежития, определял закон как направленное на общее благо и обнародованное установление разума того, кто призван забо­титься обо всем сообществе, отмечая, что подобная прерогатива принадлежит или всему сообществу, или тому общественному деятелю, который заботится о нем. Однако Ш.-Л. Монтескье, уже рассматривая законы как отношения, существующие между первоначальным разумом и различными существами, и взаим­ные отношения этих различных существ, вытекающие из природы вещей, в качестве факторов, влияющих на правообразование, выделял: 1) образ правления, который в его трактовке предстает как некий симбиоз формы правления и политического режима; 2) внутренние и внешние угрозы, ибо «небольшие республи­ки погибают от внешнего врага, а большие — от внутренней язвы»; 3) климат, поскольку «счастливый климат… порождает чистые нравы и производит кроткие законы»; 3) почву, посколь­ку «в стране с подходящей для земледелия почвой. крестьяне. менее ревнивы к своей свободе; они слишком заняты работой, слишком поглощены своими частными делами»; 4) свойства народа, для которого установлены законы, из чего выводилась непригодность законов одного народа для другого народа и т. д.

Г. Гегель вопросы возникновения и развития права связывал с развитием объективного духа. При этом идея права, которая есть свобода, развертывается в мир права, и сфера объективного духа предстает как идеальная правовая действительность — объ­ективация форм права и свободы. Отсюда и понимание закона как права, положенного таким, каким оно было в себе⁵. Г. Ф. Пух- та говорил о праве как о божественном порядке, данном чело­веку и воспринятым его сознанием, но в конечном счете сводил его к общей воле всех членов общества. Одним словом, «народ­ный дух есть источник естественного или человеческого права, юридических убеждений, действующих в отдельных членах»⁶. Отсюда им выводится различие права у народов, особенности присущих им юридических воззрений.

Г. Кельзен рассматривал право как «нормативный порядок человеческого поведения, т.е. систему регулирующих человече­ское поведение норм». При этом причину установления обще­обязательных правил поведения он видел в постепенном форми­ровании коллективной воли на определенное поведение. Нельзя не отметить, что фактическое отождествление права и закона принципиально меняет сущность факторного подхода, требуя универсального подхода к процессу правообразования.

Между тем, представляется очевидным, что правообра­зование имеет объективный характер, поскольку обуслов­ливается закономерностями общественного развития. Как справедливо отмечал С. С. Алексеев, «.система права не за­висит от усмотрения законодателя и законодательных тради­ций, от характера научных воззрений и других аналогичных факторов…». В этом смысле она представляет собой менее подвижную часть правовой действительности, безусловно, подверженную изменениям, но отражающую в себе лишь общие тенденции развития, обусловленные, с одной стороны, логикой исторического процесса, определяющего развитие того или иного общества и сложившейся в нем правовой системы, с другой, глобальными изменениями условий его существования.

Так, достаточно традиционным является разграничение анг­ло-американской и континентальной системы права. Однако в последние годы в условиях правовой глобализации все от­четливее прослеживается тенденция конвергенции правовых систем, которая находит свое выражение в сближении различ­ных типов соответствующих правовых образований, изначально существенно отличавшихся друг от друга, в интеграции их до­стоинств и позитивных «недоработок», происходящей в различ­ных регионах с той или иной степенью интенсивности. Причем в настоящее время речь идет не только о сближении романо-гер­манской и англо-саксонской систем права, но и светской и рели­гиозной систем права, что в значительной степени обусловлено усиливающимися процессами интеграции в экономической и политической сфере, потребовавшими создания надгосудар­ственных структур, наделенных полномочиями осуществлять нормотворчество, аккумулируя в своей деятельности значимые для мирового сообщества или его части правовые идеи.

Особенности административно-территориального устройства государства обусловливают разную степень централизации нор­мативного регулирования, что позволяет выделить централизо­ванные и децентрализованные национальные правовые системы. При этом степень такой децентрализации может существенно от­личаться в тех или иных сферах правового регулирования. В част­ности, вопросы исполнения наказаний и осуществления надзора в отношении лиц, освободившихся из мест лишения свободы, в большинстве случаев регламентируются централизованно, в том числе в государствах с федеративным устройством, что, однако, не исключает попыток регионализации правового регулирования отдельных аспектов этой деятельности.

Активное вмешательство государства в происходящие в об­ществе процессы, наряду с развитием институтов гражданского общества, повлекшим расширение сфер и форм их участия в делах государства, установление системы общественного кон­троля породило конвергенцию частного и публичного права, выражающуюся во взаимопроникновении их институтов, обе­спечивающих усиление диспозитивных начал регулирования в публично-правовой сфере и императивных — в сфере доми­нирования частных интересов.

При этом нельзя не признать, что интенсивность указанных процессов в конкретном государстве зависит от множества фак­торов: экономических, географических, социальных, культурных и пр. Это дает основание говорить о коллизии детерминант в развитии права, которая состоит в возникновении противоре­чий между общими тенденциями развития права и существую­щими для этого условиями в конкретном государстве.

Говоря о факторах, влияющих на правотворчество, нельзя не отметить их преимущественно субъективный характер. При этом речь может идти о разных уровнях субъективности: от аб­страктно понимаемой воли законодателя до квалификации со­ставителя нормативного правового акта. Первая проявляет себя в обозначаемой государством правовой политике, сущность кото­рой могут составлять идеи: 1) правовой эволюции, как закономер­ного последовательного развития укоренившихся правовых идей в соответствии с потребностями общества, предполагающего учет положительного правового опыта с его последующей адаптаци­ей к условиям развития контренного государства; 2) правовой революции, как коренного пересмотра ведущих правовых идей, базирующегося на полном или частичном отрицании предыду­щего правового опыта, воспринимаемого как неприемлемый для реализации новых политических идей; 3) правовой гиперрецеп­ции, характеризующейся доминированием и абсолютизацией идеи заимствования зарубежного правового опыта, в том числе вопреки сложившимся традициям права.

Очевидно, что при любом из названных подходов принци­пиальное значение имеет качество организации правотворче­ского процесса и уровень юридической техники, от которых во многом зависит правовая определенность и эффективность реализации конкретных правовых норм.

Достаточно многообразны и факторы, обусловливающие эф­фективность применения правовых норм. Среди них также можно выделить факторы объективного и субъективного порядка. Говоря о последних, нельзя не упомянуть рекомендации Ш. — Л. Монте­скье помнить о необходимости подготовки умов к восприятию наилучших законов, что, с одной стороны, ставит вопрос о роли правосознания, которое может характеризовать как духовно-право­вое состояние социума, так и отдельного субъекта, с другой — как необходимость осуществления целенаправленной работы в данном направлении в целью формирования адекватного восприятия дей­ствующего законодательства на основе осознания ценности права, а также правопослушного поведения.

В то же время исключительно важную роль в правореализации играют объективные факторы, прежде всего, экономиче­ские и социальные. Очевидно, что эффективность воздействия права на общественные отношения определяется объемом фи­нансовых ресурсов, которые государство в конкретный момент времени в состоянии направить на обеспечение реализации пра­ва. Кроме того, экономическими факторами предопределяется и поведение субъектов права. В таком аспекте экономический подход к анализу эффективности правового регулирования про­явился еще в работах юристов Нового времени.

В качестве социальных факторов правореализации выступают разнообразные социальные явления и процессы, силы, определя­ющие структуру механизма реализации права, варианты связи между его компонентами, то есть объективные предпосылки, оказывающие влияние на функционирование и развитие данного механизма, а также индивидуальные особенности личности и ха­рактер ее взаимодействия с социальной системой — обществом в целом и механизмом правореализации как его подсистемой.

Характер оказываемого влияния позволяет различать среди всего многообразия факторов конструктивные, то есть положи­тельно влияющие на процессы правообразования и правореализации, и деструктивные, снижающие эффективность указанных процессов. При этом подобное разноплановое проявление при­суще всем рассмотренным выше факторам.

В целом можно констатировать, что факторный подход к оценке правовых явлений позволяет выявить сущность права, повысить эффективность правотворчества и реализации право­вых норм.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 12 (79) 2014